Александр Габриэль
Подаренная людям благодать
исчерпана. Тоска на пьедестале.
Лицом к лицу лица не увидать,
лишь скорбные и тусклые детали.
Исчез из виду праздный Дионис.
Тревожен воздух. Мира стало меньше.
Пустое небо злобно смотрит вниз,
как пламенный нацист на унтерменшей.
Над октябрём — дыханье февраля,
скупой накал военного плаката.
И горизонт затянут, как петля,
на кадыке усталого заката.
И в тех краях, где предавать мечту —
нехитрая проверенная норма,
мы — корабли, застрявшие в порту
в преддверии предсказанного шторма.
