Как бы мне это получше тебе объяснить?
Помнишь? И я начинаю разматывать эту нить,
Дав тебе в руки ее конец, и с каждым ее витком
Я отхожу все дальше… Помечены узелком,
Все наши встречи, касания, вскрики, слова, шаги
Треплются на веревке, свивающейся в круги,
Словно белье над пропитанным солнцем
глухим городским двором…
Я не сказала тебе вот это… И это.. И не описать пером
То, что стучали клавиши в той ночи,
Где превращались сигналы в слова и слова в ключи…
Все, что я тут говорила сейчас — ничто.
Знаешь, мне часто снилась осень, и ты пальто
В каплях на ворсе мне отдавал впотьмах
Темной прихожей… Мы жили в других домах,
Ты был зачем-то банкиром, а я — жена и никто…
Ты к пяти возвращался и мне отдавал пальто,
Я приносила чай, ты чмокал губами, пил
И засыпал на кушетке.. И в тот же момент входил
В комнату кто-то третий, и, не видя его лица,
Сердце мое узнавало в нем твоего близнеца…
Он заходил в переднюю, трогал твое пальто
И уходил, а я просыпалась. Не знаю, что
Все это значило…. Вот — узелок с весной,
Вот — с той поездкой в Таллинн, этот — сухой, лесной,
Этот — последний — вчера,
когда ты сквозь сон попросил попить.
Ты уже за горизонтом. И только нить.
Линор Горалик
