Юнна Мориц
Офелия плывёт
в дремучих травах сизых,
и ангелы над ней
стрекозами дрожат,
и зеркальца над ней
серебряные держат,
чтоб видела она,
как милосердна жизнь.
Как всё-таки нежна,
и внемлет нашим просьбам,
и не бросает нас,
когда бросают все,
и терпеливо ждёт,
останемся ли живы,
и справедлива к нам,
оставшимся в живых.
А память — воздух, свет,
эфир воспламенённый,
вселенский шелкопряд,
соткавший сам себя,
а камень бирюза —
лишь кости голубые,
лишь косточки людей,
умерших от любви.
